21-10-2023
История армянской лингвистики — история армянской лингвистики насчитывает более 1500 лет. Как риторика и философия языкознание было знакомо армянам ещё до начала V века, когда было создано армянское письмо[1].
История армянской лингвистики делится на следующие эпохи[2]:
Ещё до создания армянской письменности на армянском языке были созданы некоторые грамматические термины[1]. Уже в V веке у армян появились большое количество трудов по грамматике[3]. Философ Езник Кохбаци в своем «Опровержение лжеучений» выработал учение о характере имен[4]. Он же различает «нижние» и «верхние» диалекты[5].
Важным событием ранней истории армянского языкознания стал перевод «Грамматического искусства» Дионисия Фракийского осуществленного во второй половине[6] V века[7]. Исходя из специфики родного языка переводчик, в то же время, сделал в нём некоторые изменения. Переводчик отмечает 6 падежей армянского языка: именительный, родительный, дательный, творительный, винительный и звательный. Были изменены количества семантических групп наречий и союзов. Раздел о предлогах, где 50 предлогов-приставок и три суффиксов передают 18 греческих предлогов-приставок, в дальнейшем были использованы переводчиками «грекофильской школы»[8]. В нём впервые делается попытка классификации согласных звуков — простые, средние, густые, что стало значительным шагом на пути развития фонетики. В раннем средневековье жили первые толкователи армянского перевода Дионисия Фракийского[9], которые положили начало формированию собственного армянского языкознания[6], на протяжении V—XV веков этот труд стал основой грамматической теории и обучения армянского языка[10]. Успешному распространению и толкованиям этого труда в Армении способствовали также типологические особенности индоевропейского армянского языка[11].
В середине V века начинается первый период истории армянской лингвистики[12]. Первый из толкователей Дионисия — живший в V—VI столетиях грамматик Давид. В толковании[Комм 1] армянского перевода «Грамматического искусства» он даёт первую попытку этимологии слов. После него этим вопросом занимались также почти все последующие древние армянские авторы[13]. В отличие от эмпиризма Дионисия Давид поддерживает рационалистическое понимание грамматики как искусства[14]. Существует гипотеза, согласно которому Давид мог быть также автором перевода Дионисия[9]. Толкование содержит важный материал для истории армянской лингвистики и философии[15].
В V—VII веках с созданием первых глосс и глоссариев возникает армянская лексикография. В VI—VII столетиях создаются различные небольшие словники не имеющие ещё чёткого алфавитного расположения слова. Это, главным образом, переводы соответствующих греческих словников к тем или иным трудам, переведенным уже на армянский язык. Содержание их включает философские, ботанические, анатомические и др. области. Один из таких словников — греко-армянский папирус в котором даются греческие слова и словоформы написанные армянскими буквами. Примерно с конца VII столетия появляется также словари имеющие алфавитное расположение слов. Самый ранний известный подобный словарь это перевод греческого ономастикона известный как «Слова еврейские». В словаре после списка названий древнееврейских букв приводятся древнееврейские слова в армянском написании и их армянский перевод[16].
Из раннесредневековых толкователей Дионисия известен Аноним VII века. Последний отличается более тщательным рассматриванием проблем морфологии и диалектологии. Примечателен его подход в вопросах об имени[9]. Аноним считает этимологию «анализом слогов в совершенных и первообразных словах», который следует сделать через осмысление слова[17].
Живший в VII—VIII веках[18] грамматик Мовсес также выступает за рационалистическое понимание грамматики[14]. Как Давид и Аноним, он достаточно осторожно анализирует вопросы касающиеся двойственному числу, грамматическому роду и некоторым другим имеющимся в переводе Дионисия[9].
Ещё ранее лингвистического характера вопросы в своих комментариях к труду Аристотеля «Об истолковании» рассматривает философ VI века Давид Анахт[19].
В VIII веке жил Степанос Сюнеци автор двух грамматических трудов[20]. Последний пишет о центральных и периферийных диалектах армянского языка, среди последних упоминает корчайский, тайский, хутский, Четвертой Армении, сперский, сюникский и арцахский. Сюнеци считал письменность инструментом поддерживания правильной речи, а грамматику методом поддерживания правильной письменной и устной речи, средством препятствования искажения языка и установления его правил[21]. Он приводит каноны произношения отдельных звуков и слогов, создает принцип классификации гласных и дифтонгов на основании их тональных отличий, пишет об интонационном своеобразии разных видов предложений[20]. В изучении этимологии он считает его восстановлением «правильности имен и глаголов», отмечает определенный способ этимологизации[17].
Уже ранние армянские грамматики, в отличие от древних греков, определенно различают понятия «звук» и «письмо». Для первого употребляется слово taṙ — буква, в письменном же изображении gir или nšanagir. В армянском алфавите каждой фонеме соответствует одна буква, что поспособствовало однозначному подходу в этой проблеме[22].
В IX веке жил Григор-Амам ещё один толкователь «Грамматического искусства» Дионисия Фракийского[11]. Его работа больше соответствует богословскому трактату чем грамматике. В отличие от грамматиков предыдущих периодов, Григор не отличается хорошим знанием античной литературы, он анализирует грамматические категории аллегорически, этимология произвольна, и т.д.[20]
В конце X века начинается эпоха подъема армянской лексикографии. Создаются большое количество разных словарей и словников, разрабатываются ряд принципов обработки и расположения материала. Вводится неполный и полный алфавитный порядок, тематическое и гнездовое расстановка слов. Наиболее известными были толковые словари. Среди таких словарей известны работы как к отдельным произведениям и авторам («Слова священного писания», «Слова Филона», «Слова Книги хрий», «Слова Нарека» и т.д.), так и словари более общей направленности. В последних даются толкования сложных для понимания слов, которые встречаются у разных авторов («Слова греческие», «Слова Алтаря», «Слова творческие», и др.). Самые ранние рукописи толковых словарей восходят к XII—XIV векам[23]. Из двуязычных словников сохранился латинско-армянский словник конца IX или начала X века содержащий 90 слов[24][25]. Наиболее поздняя датировка — начало XI века[26]. Известны около 10 армянских лексикографических памятника данного периода[27].
Крупным учёным середины XI века являлся Григор Магистрос. Книга Магистроса в основном компиляция в который, помимо собственных исследований, вошли все труды его предшественников, кроме Григора-Амама[29]. В «Толковании грамматики» он поднимает этимологию на новый уровень. В связи с этим Магистрос выделяет собственные и заимствованные слова, протестует против произвольной этимологии, разрабатывает теорию о заимствованиях[29] учитывающий исторический контекст, фонетическое видоизменение слова и др.[30]. Последний считает важным знание языков с которыми армянский контактирует. Именно Григору Магистросу принадлежит создание научной этимологии в армянской лингвистике. Он считает грамматику близким к литературе, а целью грамматики исправление языка, учение людей правильной речи[29]. Труд Магистроса стал стандартным учебником в течение около двух столетий[31].
Следующий этап в истории развития армянской грамматической мысли связан с созданием армянского царства в Киликии. Развитие городов, политические и торговые контакты с европейцами привели к новому периоду бурного развития армянской культуры, особенно в эпоху XII—XIII веков, в столетия укрепления политического положения в Армении[32]. Грамматическая наука этого периода переживает качественные изменения и приобретает новые черты. Продолжается рост интереса к эллинистической культуре и к собственным национальным традициям. Освобождаясь от элементов спекулятивности он становится более практичной и доступной. В этот период происходит первая орфографическая реформа, а знания грамматической науки используются для «искусства писания». Еще одним важным шагом для истории армянского языка становится создание литературных памятников на среднеармянском языке. Пишутся грамматические труды на среднеармянском и описывающие формы среднеармянского наряду с древнеармянским[33].
В рассматриваемый период армянская лексикография развивается образуя самостоятельную область культуры[34]. В XI—XII веках[35] был написан «Словарь Вардановой книги» содержащий толкование персидских слов в книге «О Вардане и войне армянской»[hy] историка Егише. Словарь содержит 37 персидских слов[36] и сохранилась во многочисленных копиях[Комм 2].
В XII веке массовое переписывание рукописей создало необходимость в унификации орфографии, что, в свою очередь, привело к появлению работ по орфографии и пунктуации называемые тогда «искусством писания»[3]. Первый среди таких работ принадлежит Аристакесу Гричу. Ему принадлежит первый орфографический словарь в армянской действительности[28]. Словарь содержит около 900 слов[37]. Аристакесом были сформулированы ряд орфографических правил[38].
В средние века был создан словарь синонимов — «Демонстрация поэтов»[39], содержащий большое количество синонимов для поэтов и ораторов[34]. Наиболее ранняя рукопись XII века[40].
Армянские авторы по-разному оценивали изменения в языке. Так, например в XIII веке историк и грамматик, автор двух лингвистических трудов Вардан Великий считает такой процесс естественным и защищает права среднеармянского претендующего на роль литературного языка[41]. Оба его лингвистических труда написаны на разговорном языке. Один из них — толкование грамматики, другой — исследование «О частях речи». В последнем автор делает попытку создания грамматики в современном понимании этого слова[33]. Вардан один из первых авторов, которые предприняли научное изучение разговорного среднеармянского языка. Занимался также вопросами теории заимствований[42].
В XIII столетии в трудах Ованеса Ерзнкаци грамматика достигает свой вершины. Его труд, написанный в конце 1292 или в самом начале 1293 года[31], компиляция почти всех предшествовавших исследований, составлен с большим умением и точностью и показывает увеличение внимания к рукописному наследию древности. Ерзнкаци написал подробное предисловие к «Грамматическому искусству» и сделал дополнения в которых излагает собственные взгляды. В своей позиции на проблемы грамматики и языка он основывается на Давида и Вардана Великого, хотя в частностях расходится с ними. Для таблицы спряжения он пользуется формами как древнеармянского так и среднеармянского языка, отказывается от искусственных форм спряжения введенных грекофильской школой, пользуется примерами живого разговорного языка[43].
Современник Ерзнкаци Геворг Скевраци занимался вопросами орфоэпии и пунктуации а также разработал правила переноса. Скевраци оставил богатое лингвистическое наследие: «Наставление о свойствах слогов», «Наставление о просодии» и «Наставление об искусстве писания». Его правила слогоделения и переноса стали наиболее важными для теории и практики «искусства писания». Рекомендуемые Скевраци правила, с незначительными изменениями, существуют до современного времени[28].
Из лексикографических памятников времени сохранилась часть «Арабско-персидско-армянского словаря», который был составлен в XIII или XIV столетии. Словарь содержит 225 слов. К этому же периоду относится словарь «Философские определения». Примечателен словник монгольских слов с параллельным переводом на армянский составленный историком Киракосом[26].
К середине XIV века грамматический труд написал Ованес Крнеци. Его исследование считается предшественником латинизированных грамматических трудов, которые получили распространение в армянской реальности несколькими веками позже — в XVII—XVIII столетиях. Крнеци опирался как на армянские, так и латинские грамматики. В определении грамматики, в отождествлении звука и буквы а также некоторых других вопросах проявляется влияние латинской грамматической традиции[44].
Крупным деятелем армянской культуры XIV века был Есаи Нчеци. В «Толковании грамматики»[Комм 3] последний определяет грамматику как «искусство письма и звука, имеющее объектом части речи для довершения их исправности». Хотя в вопросе определения грамматики его мнение расходится с Динонисем, в трактовке «частей грамматики» он продолжает придерживаться понимания последнего. Для описания грамматической науки времени большое значение имеет таблица спряжения, который предшествует грамматике Нчеци. Ее автор, возможно также Есаи Нчеци, пытается дать систему спряжения древнеармянского языка, освобождая его от искусственных грамматических форм, настаивает на непредвзятое и верное отношение к языковым фактам. Он критикует искусственные языковые формы грекофильной школы V—VIII веков[44].
Выдающийся учёный конца XIV—начала XV века Григор Татеваци написал толкования к трудам Аристакеса Грича и Геворга Скеварци. В них, кроме пояснений и дополнений по вопросам орфографии, орфоэпии и пунктуации, Татеваци делает важные замечания относительно грамматике. Так, например Татеваци делит падежи на две группы — те которые различаются по окончаниям и те, которые образуются с помощью предлогов. Включая также предложно-падежные конструкции тем самым он расширяет понятие падежей. Кроме того Татеваци развивает учение Аристакеса Грича о чередованиях звуков при склонении, словообразовании и спряжении, предлагает различать изменение звуков в открытых и закрытых слогах. Учёный рассматривает и вопросы орфографии[45].
«Краткий анализ по грамматике» Аракела Сюнеци написан в форме грамматического катехизиса, в котором изложение даётся в виде вопросов и ответов. Критикуя взгляды Нчеци в вопросе определения грамматики, Сюнеци называет объектом грамматики не письмо или звук, а эмпирию накопленный прозаиками и поэтами и подвергаемый обработке разума. Он определяет грамматику как «искусство, имеющее объектом части речи, а целью — довершение и исправление языка». В своей работе последний делает большой шаг вперед в исследовании физиологических основ речеобразования. Сюнеци говорит о функционировании и строении органов речи, даёт принципы физиологической классификации звуков, впервые даёт детальную классификацию всех разновидностей слогов. Еще более детально изучает имя, глагол и местоимение делая целый ряд важных и тонких замечаний[46].
До нас дошли многочисленные отраслевые терминологические словари. К началу XV века относится «Названия лекарств на армянском, арабском и латинском языках» содержащий 200 слов. Сохранились три словаря лекарственных средств Амирдовлата Амасиаци. Первая — медицинская энциклопедия «Ненужное для неучей», другая написана как приложение «Пользы медицины», третий словарь из 800 слов на армянском, персидской, греческом и латыни создана как приложение его труду «Ахрапатин». Имеются и другие подобные лексикографические памятники[47].
Проблемам ударения посвящена работа автора XV века Акопа Кримеци. В книге «Об остром и облегченном ударениях» последний обобщил накопленные знания в этой области армянской лингвистики[16].
Среди иных грамматических трудов написанных в форме катехизиса наиболее известна работа автора XVI столетия Давида Зейтунци. Эти книги, написанные в более доступной форме, делали грамматическую науку более массовым и практически полезным, они были более удобными для школьного образования, содержат ценные сведения о живом разговорном языке, в них еще больше развита изучение грамматического строя армянского языка а также вырисовывается тенденция выделить учение о структуре языка из филологической грамматики[48].
В XVI веке также в Европе появляются книги со сведениями об армянском языке. Среди таких работ[50] изданный в 1539 году «Introductio in chaldaicam linguam, syriacam, atque armeniacam, et decem alias linguas» итальянского учёного Амбросиуса[51]. Уже в следующем столетии этот интерес значительно увеличился в связи с деятельностью римско-католической церкви стремящегося распространить свое влияние в странах Востока. Именно тогда в Европе возникает арменистика[49]. В XVII веке намечается сильное влияние латинской грамматики на армянскую лингвистику, появляются т.н. латинизированные грамматики. Вплоть до второй половины XVIII века происходило влияние логицизма и рационализма на лингвистику, «рациональные» изменения в языке, логицизм и латинизация, стали общим принципом в грамматике. Даже некоторые представители армянской церкви составляли латинизированные грамматики. Несмотря на это, второй этап первого периода[52] развития армянской грамматической науки, который продилися с начала XVII до последней четверти XVIII веков, стал важным шагом в развитии языкознания. Грамматики начали ещё глубже вникать в детали языка и описывали почти весь его строй, с этого периода берет начало научное изучение синтаксиса армянского языка, менее ограниченный традицией учёные этой эпохи иногда делают значительные обобщения[53].
В начале XVII столетия жил итальянский арменист Франческо Ривола[it]. В 1624 году[54] он издал грамматику, а в 1621 году «Словаря армянского языка»[21]. Открывающий эпоху его труд ещё свободна от сильной латинизации и «рационализации» грамматических правил, что стало свойственно последующим ему авторам. Из-за недостаточного владения армянским языком, исследование, состоящий из четырех частей, представляет из себя смесь классического армянского и диалектных форм. Среди недостатков грамматики Риволы — передача произношения армянских букв на основе западноармянского произношения, притом без точной очередности, а также неверное описание морфологических форм часто с опорой не на армянский а на латынь[55]. Книга стало первой печатной грамматикой армянского языка[56], а армяно-латинский словарь, содержащий 11 тыс. слов, первым печатным словарем[57].
Еще одним иностранным исследователем армянского языка начала XVII столетия был католический проповедник Клемент Галанус. В 1624 году Галанус написал армянскую грамматику, который был издан более чем через два десятилетия — в 1645 году. Этот труд значительно отличается по своему качеству от книги Риволы, а научные интересы его автора гораздо более широкие[49]. Галанус лучше владеет армянским языком, лучше информирован о предшествовавших армянских грамматиках и пользуется их трудами, у него отсутствуют смешения древнелитературных и диалектально-разговорных форм, он использует также ряд языковых качеств грекофильной школы. В то же самое время Галанус сознательно допускает изменения в грамматических формах армянского языка в угоду латинским[58].
У армянских грамматиков наблюдается также сочетание принципов толкования Дионисия с принципами латинизированных грамматик[6]. Первым представителем этого грамматического течения нового типа стал Симеон Джугаеци. Написанная в 1637 году Джугаеци «Книга, называемая граммиткой» была напечатана лишь в начале следующего столетия. В отличие от последовательных представителей латинизированных грамматик опирающихся на латинскую традицию и использующих толкования Дионисия только для подтверждения искусственных латинских построений, Джугаеци считает толкования перевода Дионисия творением истинной армянской лингвистической мысли и пользуется ими в противовес латинизированному языку. В то же самое время он иногда отдает дань новой латинизированной традиции. Популярное исследование сохранилась во многочисленных рукописях. В своей оригинальной грамматической системе автор противопоставляет парадигматику и синтагматику, анализирует методы этимологии и др. лингвистические проблемы[59].
В «Краткой грамматике и логике» Ованес Мркуз[hy] опирается на принципы Симеона Джугаеци. Его грамматическое исследование написана в 1693 году. Современные армянские лингвистические термины для обозначения таких понятий как «предложение», «подлежащее», «сказуемое» и «связка» были введены именно этим учёным[60].
Ещё одним армянским учёным сочетавшим принципы армянских толкователей Дионисия и латинизированной грамматики был Хачатур Эрзрумци[hy]. В своей «Книге грамматики» задуманной как «философская грамматика» Эрзурумци нередко обращается к толкователям Дионисия, от которых он извлекает соответствующие данные о грамматике в целом, о её задачах, грамматических категориях и частях речи. Последний считает допустимым внесение в грамматике умеренных рациональных изменений[61].
Период рационалистических латинизированных грамматик достигает своего апогея в 1660—1670-е годах. Первый автор у которого данная тенденция выражена наиболее ярко Воскан Ереванци. В 1666 году в Амстердаме вышла его «Книга грамматики». Он также написал комментарии к собственному труду, а в 1671 году учебник армянского языка. Грамматический труд Ереванци самостоятельна только частично, в книге автор собрал и приспособил к армянскому языку грамматические нормы латыни[62].
Однако самым типичным представителем латинизированной грамматики считается Ованес Олов. Олов, кроме того что предлагал внести изменения в грамматике, он применял их в собственных произведениях различного характера. В 1674 году в Риме была напечатана его «Чистота армянской речи или армянская грамматика» на армянском, а через год «Чистота армянского языка» на латыни. Он различает три варианта армянского языка — классический древнеармянский или грабар, вульгарный язык и гражданский язык. Автор дает лишь описание первого их перечисленных, как владеющий наиболее «чистой и упорядоченной» грамматикой[63].
На рубеже XVII—XVIII веков продолжает развиваться лексикография. В 1695 году выходит латинско-армянский словарь Аствацатура Нерсесовича[hy] из 17,5 тыс. словарных статей. Тогда же издаётся армяно-латинский словарь Якова Виллота из 26 тыс. словарных статей. В обеих словарях фигурирует древнеармянский язык, хотя оба автора используют как разговорные так и диалектные формы. В 1698 году выходит толковый словарь Еремии Мегреци[hy] содержащий 8,5 тыс. словарных статей[57]. Армяно-латинский и латинско-армянские словари писал Степанос Рошка[64].
С XVIII столетия наблюдается постепенный отход от позиции латинизации армянской грамматики. Тенденция проявилась уже в начале столетия. Лингвисты снова стремятся основывать грамматические правила на языке более ранних текстов, опираться на более распространенные формы и наконец избавить грамматику от искусственных нововведений. У иностранных исследователей меняется отношение к армянскому языку. Так, например, если Клемент Галанус в середине предыдущего столетия действовал в соответствии интересам католической церкви, то в уже Иоганн Шрёдер изучает армянский язык с позиции учёного-филолога. Граммтисты-армяне проявляют более критический подход к искусственным латинизмам, в результате создаются труды основанные только на изучении древних текстов[65].
Немецкий востоковед Иоганн Иоахим Шрёдер начал изучение армянского языка у армян Амстердама занимающихся там книгопечатанием. После долгой и тщательной работы в 1711 году Шрёдер издал свое исследование из пяти частей — «Сокровищница армянского языка». В книге, отличающимся своим подробным описанием, он даёт краткую историю армян, их языка и литературы, описывает основы классического армянского и новоармянского языков. В нём впервые описан восточная разновидность раннего новоармянского языка[66]. Шрёдер критикует Клемента Галануса и Ованеса Олова за неестественные для армянского языка нововведения, рассмотрение ими форм, которые не встречаются в древних армянских текстах. Стремясь следовать древним текстам он указывает также свои источники. В то же время Шрёдер окончательно не преодолевает влияние латинизированных грамматик[65]. Шрёдер сохранил сведения об агулисском, джульфинском, тбилисском, карабахском, малоазийском и ванском диалектах армянского языка[21]. Написал армяно-латинский словарь[64].
В первой половине XVIII века латинизированная грамматика подвергся ещё большей критики в трудах Мхитара Себастаци основателя ордена мхитаристов в Венеции. Важным событием стало издание в 1730 году его «Грамматики древнеармянского языка»[Комм 4], состоящий из трех частей и построенный по системе Ованеса Олова. Пытаясь показать древнеармянский язык в своём исконном виде он пересматривает многие сформулированные до него правила. Однако окончательно избавится от искусственных нововведений Мхитару Себастаци не удаётся. В книге рассматриваются вопросы этимологии, заимствовании, орфографии, орфоэпии и пунктуации[67]. Незадолго до этого, в 1727 году, уже издавалась его «Двери грамматики новоармянского языка» в котором Себастаци изложил первую грамматику западной разновидности ранненовоармянского языка[66]. Является автором первого тома толкового «Словаря армянского языка» составленного в 1749 году и содержащего 37 тыс. словарных статей[64]. Второй том словаря был издан в 1769 году учениками Себастаци после его смерти[68]. Некоторые авторы называют словарь началом современной армянской научной лексикографии[68][69].
В XVIII столетии грамматические труды написал Багдасар Дпир. Он создал двухтомную пространную и краткую грамматики. Пространная грамматика была издана в 1736 году и позже был переиздан дважды. Краткая грамматика написана на разговорном западноармянском языке. После Себастаци Багдасар Дпир ещё больше освобождает грамматику от рациональных нововведений и латинизмов. В разных вопросах автор эклектично совмещает системы предыдущих исследователей, в частности Симеона Джугаеци, Ованеса Олова и Мхитара Себастаци[70].
В изданной в 1779 году «Грамматике армянского языка» Микаэл Чамчян окончательно освободил грамматику древнеармянского языка от латинизмов и рационалистических нововведений. Работа открыла новый, третий этап первого периода[52] истории армянской грамматической мысли. Имеющий большую популярность книга позже неоднократно переиздавалась. Исследование отличается чёткостью и детальностью изложения, точностью формулировок, практической направленностью, отсутствием искусственных форм и латинизмов, рационалистических нововведений. В изложении всех грамматических правил Чамчян ссылается на авторов V—XIII веков, в то же время отдельно выделяя и отмечая формы известные из трудов грекофильской школы. По своей системе труд Чамчяна основался на Мхитара Себастаци[71].
К концу XVIII века относится издание первых армяно-русских и русско-армянских словарей. В изданном в 1788 году в Санкт-Петербурге учебном пособии Клеопатры Сарафян «Ключ к познанию» приведены также русско-армянский (около 2,5 тыс. словарных статей[72]) и армяно-русский (около 1,9 тыс. словарных статей[72]) словари. В армянской части автор приводит лексику древнеармянского и восточного варианта раннего новоармянского языка. Словари отличаются более нормализованной лексикой новоармянского языка, в них нет узкодиалектных слов или новых заимствований[73]. В том же году вышел армяно-русский словарь Григора Халдаряна[hy] под заголовком «Книга, которая называется стезей языкопознания»[74].
Одним из последователей Чамчяна был Габриэля Аветикяна[hy]. В своей «Армянской грамматике» (1815) последний по каждому лингвистическому вопросу приводит существующие мнения, сравнивает, принимает или отвергает их, делая соответствующие заключения.
Армянские учёные рубежа XVII—XVIII столетий работали на подступах к сравнительно-историческому индоевропейскому языкознанию[6]. Так, например Себастаци отмечает, что общие слова между разными языками могут быть заимствованиями или коренными, приводит ряд подобных примеров между армянским и латынью. Себастаци приблизился к идее исконности подобных сходств[75]. В начале XIX века Габриэль Аветикян, Шаан Джрпетян[fr], Акоп Тюзян указывают на наличие большого количества общих слов между армянским, греческим, латинским, персидским и другими языками. В дальнейшем более систематические сравнения между армянским и другими языками сделали авторы «Нового словаря древнеармянского языка» (1836—1837). В 1810—1830-х годах ряд авторов, ещё до установления индоевропейской принадлежности армянского языка европейскими учёными, независимо выступали с аналогичными идеями[75].
Второй период развития армянской лингвистики начинается двумя важными событиями. С одной стороны европейские и армянские учёные выдвигают идею индоевропейской принадлежности армянского языка, тем самым заложив основы сравнительно-исторического его изучения, с другой стороны Хачатур Абовян предпринимает борьбу за принятие современного языка —ашхарабара в качестве доминирующего литературного языка, что в армянской действительности получило название грапайкар[hy]. Этот период делится на два этапа рубеж которых приходится на 70-е годы XIX века[75].
В «Грамматике армянского языка» (1837) Генрих Петерман сравнивал более ста армянских слов с санскритом, персидским, греческим и другими языками, на основе чего Лоренц Дифенбах в 1843 году делал заключение о принадлежности армянского языка к «арийской или мидийско-персидской ветви» индоевропейских языков. Аналогичный вывод делал Фридрих Виндишман[en] в книге «Место армянского в арийской языковой ветви» (1836). Независимо от европейских учёных Абовян в книге «Новая теоретическая и практическая грамматика русского языка для армян» (1837 или 1838, не издан) приводит список похожих слов между армянским, русским, французским и немецким языками «В желании обратить внимание филологов, исследующих происхождение народов от одного племени по сходству языков»[75].
История армянской лингвистики.
.jpg){kind=link}
_(5182840694)(crop).jpg){kind=link}
