23-06-2023
Триоле́т — стихотворение (твёрдая форма) из восьми стихов на две рифмы, при этом первый стих в обязательном порядке повторяется в четвёртой и седьмой, а второй стих — в завершающей строке. В результате образуются рифменные схемы ABaA abAB или же ABbA baAB (заглавными буквами обозначены повторяющиеся строки). Наиболее обычным стихотворным размером для триолета является четырёхстопный ямб.
Считается, что триолет возник во Франции в Средние века. В России первые опыты в этой форме принадлежали, на рубеже XVIII—XIX веков, Анне Буниной и Николаю Карамзину[1]. Затем традиция русского триолета была основательно забыта (хотя триолет и встречается эпизодически — например, у Алексея Кольцова, 1830) и возродилась в модернистскую эпоху у таких авторов, как Константин Фофанов, Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Игорь Северянин. Целые сборники триолетов были написаны Фёдором Сологубом, Иосифом Каллиниковым, и Иваном Рукавишниковым[2]. Между 1915 и 1918 годами вышли в свет три сборника Иосифа Каллиникова, содержащие не только отдельные триолеты, но также и поэмы в триолетах. Поэт-символист Иван Рукавишников стал автором двух книг триолетов и статей о твeрдых строфических формах в «Литературной энциклопедии» 1925 года[3].
| Несмотря на неоспоримую оригинальность идеи, «упорное повторенье» мешает развитию сюжета, затормаживает действие. Чтобы каким-то образом оживить повествование, автору приходится использовать неполные повторы стихов, что само по себе является отклонением от канона и вызывает сомнения в необходимости избранной стихотворной формы. Привычной формой триолета была и остаeтся наиболее подходящая для него одиночная строфа, строфа-произведение, содержащая в себе кратко сформулированную мысль, основным носителем которой являются первая и вторая строки (они же заключительные). Поистине ошеломляющую популярность триолет приобрeл в русской поэзии начала 20-го века. Поэты Серебряного века в корне изменили отношение к стихотворной форме, переставшей после них быть внешним, случайным и малосущественным элементом поэтического творчества. По достоинству оценили они, в частности, и эстетические возможности триолета.
Marina Leuschel — Из истории триолета[3]
|
В современной поэзии триолет встречается у отдельных авторов, склонных к стилизации, — например, у Светы Литвак.
«Лизета чудо в белом свете»,
Вздохнув, я сам себе сказал:
«Красой подобных нет Лизете;
Лизета чудо в белом свете;
Умом зрела в весеннем цвете».
Когда же злость ее узнал…
«Лизета чудо в белом свете»,
Вздохнув, я сам себе сказал.
ABaAabAB
Твой лик загадочный и нежный
Как отраженье в глубине,
Склонился медленно ко мне.
Твой лик загадочный и нежный
Возник в моем тревожном сне.
Встречаю призрак неизбежный:
Твой лик, загадочный и нежный,
Как отраженье в глубине.
ABbAbaAB
Сказал в душе своей: Поэт
И верь ему в делах и слове.
В кругу житейских благ и бед.
Сказал в душе своей: Поэт
И вот твой храм. И вот твой свет.
Во всех сомненьях наготове.
Сказал в душе своей: Поэт
И верь ему в делах и слове.
ABaAabAB
Какая сладкая отрава
Легко звенящий триолет!
Его изящная оправа,
Какая сладкая отрава
И вечно детская забава,
Когда владеет ей поэт.
Какая сладкая отрава
Легко звенящий триолет.
ABaAabAB
Триолет.